В 2003-м я делал в «Забытом Полку» сюжет про Юрия Буданова, — пишет в своем блоге экс-военкор «Новой Газеты» Аркадий Бабченко. — В Ростов на суд пригласили ростовские «авторитетные бизнесмены», как тогда говорили. Они тогда поддерживали Буданова. Подогревали дачками, давали деньги семье, и, кажется, оплачивали адвоката. Я был у них в спорткомплексе, пил с ними чай. Они сказали, что на тюрьме в охране у них есть свой человек и обещались провести в камеру к Буданову, чтобы сделать с ним интервью. Но не вышло.

Был в штабе русских националистов, которые также поддерживали Юрия Буданова. Там мне подарили значок со свастикой.

Был в городе, где Буданов родился. Нашел его школу и даже его классную руководительницу. Взял у неё интервью. Сидел за партой, за которой сидел Буданов.

Был у него дома и дома у его сестры, на Украине, где на тот момент жила – а точнее скрывалась: от прессы, от телевидения, от всего, что связано с именем Буданова — его жена Светлана с дочерью. Ей тогда было тяжело. Очень тяжело. Ни она, ни ребенок не имели никакого отношения ни к войне, ни к убийству, ни к суду, но оказались под чудовищным давлением. Она хотела тогда только одного – оградить ребенка от всего происходящего. Мне было её искренне жалко.

Вернувшись, я сделал сюжет в защиту Юрия Буданова. Да, в защиту.

Человек на войне не может нарушить гражданских законов в принципе. Там все сдвигается, меняется, шкала ценностей переворачивается с ног на голову и действия, являющиеся жуткими и циничными здесь, там – закон выживания. Если пользоваться УК, то судить можно любого солдата вплоть до последнего повара в обозе. Патрон, который увез оттуда, наверное, каждый – это уже три года. Я это чувствовал тогда. Я считаю так и теперь. Если внимательно изучить мою службу, то и меня можно посадить на раз два.

Человека на войне можно судить только по законам военным.

Нарушил ли Буданов военные законы? Да, нарушил. Он перешел ту грань, которая, несмотря ни на что, все же остро чувствуется каждым солдатом. Мне до сих пор сложно разрешить эту дилемму.

Юрий Буданов убийца? Да. Его нужно судить? Да. Судить так, как судили? Нет, не так. Во всяком случае, не судом такой страны – страны равнодушной, забывшей своих солдат, забывшей, что в ней идет война, ворующей, жирующей и пр. и пр, как казалось тогда.

А как судить?

Я не знаю. У меня нет ответа.

Тем не менее, сидя дома у Юрия Буданова и рассматривая его записи с войны, я ловил себя на мысли, что я хотел бы, чтобы у меня был такой командир полка. Я видел, как на него смотрели солдаты, и эти взгляды говорили обо всем. Как и то, что его не отдавали следствию чуть не до применения оружия. Уже понимая, что он убил. Уже зная, что он избил своего лейтенанта.

Тоже дилемма, ответа на которую — во всяком случае в мирной жизни – у меня также нет. Шаман, который теперь упоминается в контексте «военный преступник» — был лучшим военачальником, под чьим командованием мне доводилось служить. Буданова я хотел бы видеть своим командиром. Мой начальник штаба, который в Подмосковье перед отправкой полка привязал к решетке оружейной комнаты и отвалдохал солдата-срочника за то, что тот не хотел писать рапорт о добровольной отправке в Чечню, на войне стал лучшим начальником штаба, которого я знаю.

В студии собралось много людей. Абдулла Хамзаев, адвокат семьи Кунгаевых. Эльза была его родственницей. Станислав Маркелов – тогда я впервые познакомился с ним. Анна Политковская – тогда я впервые увидел и её.

После просмотра сюжета разговор шел на повышенных тонах. На очень повышенных. Абдулла Хамзаев взорвался. Чуть не дошло до драки. Маркелова он ненавидел.

Теперь, спустя годы, я все же считаю, что прав был не я, а Хамзаев. Убивать детей, женщин, стариков и пленных нельзя. Я не воюю с женщинами. Не воюю с детьми. Обвинение в изнасиловании было снято, но, по всей видимости, оно все же было.

Потом Юрия Буданова осудили.

Потом прошло шесть лет и его освободили условно-досрочно.

Потом он прислал мне эсэмэску: «Аркадий. Это Юра Буданов». Я ответил: «Да». Он поблагодарил за поддержку семьи. Я не ответил. На этом Юрий Буданов вышел из моей жизни.

Лично мы никогда не встречались.

В двухтысячном году под Алхан-Юртом нас обстреляли с окраин села. Батальон открыл огонь в ответ. Подтянулись БТРы и стали бить по окраинам. Снаряд КПВТ, пробив стену дома, убил восьмилетнюю девочку.

Я совершенно точно знаю, что убил её не я. Тем не менее, не было ни дня, чтобы я не помнил об этом.

Сейчас у меня дочь. Я только теперь понимаю, что это такое.

Я в оппозиции этой власти.

Если бы тот сюжет я делал сейчас, каким бы я сделал его?

Наверное, таким же.

Мы были на одной войне по одну сторону. Так получилось. И, что бы я не считал сейчас, каким бы ни было мое личное мнение, и какой бы свой личный приговор в своем личном суде я ни выносил бы Буданову, наверное, я сделал бы такой же сюжет.

Но если бы что-то случилось с моим ребенком, я бы – убил.

Лента полна постами от «икона российского воинства» до «собаке собачья смерть».

Сейчас версий будет полно. Основные две уже есть – от «Рамзан Кадыров сдержал свое обещание» до «провокация националистов». Жизнь такова, что и та и та может быть правдой. И та и та имеют под собой все основания.

Как все основания имеют под собой и версии мести, или желания выслужиться, или фанатичного исламского возмездия. Привязывать убийство к какой-то дате, как и задавать вопрос, почему именно сейчас, через два года после освобождения – бессмысленно.

Единственное, мне кажется сомнительным, что это были сами Кунгаевы. И сомнительно, что это связано с деятельностью Юрия Буданова после освобождения. Я не знаю, чем он занимался, но Шаман не бросил его ни во время суда, ни во время отсидки и, логично предположить, что устроил его и после освобождения. Не так давно вышло интервью Виктора Баранца с Юрием Будановым, из которого можно сделать вывод, что Буданов вышел из тюрьмы изменившимся человеком. Вину свою признал. Наказание считал заслуженным.

Кунгаевы живут в Норвегии. У меня есть их телефон. Звонить не буду. У меня есть телефон и Светланы Будановой. Звонить тоже не буду. Когда требования профессии вступают в противоречие с требованиями морали, профессия должна отступить.

Из тех, кто был тогда причастен к тому сюжету… Абудлла Хамзаев умер. Станислав Маркелов убит. Анна Политковская убита. Ростовский авторитет, обещавший провести меня в камеру к Буданову, убит. Юрий Буданов убит.

А я сижу пишу этот пост.

Временами круг замыкается все же.

Комментарий «АПН Северо-Запад»: Редкая человеческая реакция среди дежурных славославий и проклятий над могилой русского солдата Юрия Буданова.

Ссылка на оригинал